Вчера ко мне в гости приходила подруга, и мы втроём с моей бабушкой пили чай.
А бабушка вспоминала свои детские и военные годы. Такие истории становятся уже бесценными. И живы они, пока передаются. Напишу одну из историй.
Моя бабушка Тоня родом из Питера. То есть, Ленинграда. В 1941 году, когда началась война, ей было 10 лет. Она только закончила второй класс. Рассказывает, что в школу тогда ходили с 9 лет, а она пошла с 8ми. Итак, объявили войну. Бабушкина мама работала на военном заводе, и сразу эвакуацию ей не дали. А детей начали эвакуировать школами. Тем летом вывозили детей бабушкиной школы с 1 по 5 классы. Все едут, и ей тоже хотелось, а мама не отпускала. Уговорила она маму кое-как, со слезами упросила, та подписала согласие, отпустила. Каждому ребёнку нужно было собрать по 2 комплекта постельного белья (включая "матрас", то есть "чехол" который набивали сеном или соломой), по 2 смены одежды и тёплых вещей.
Детей отправили из Ленинграда на Валдай. На какой-то остров, его бабушка помнит смутно, помнит церковь, в которой сделали столовую для детей, на подпорки положили большие иконы ликами вниз, это было вместо столов.
В первый день, когда воспитатели и школьники доехали, их вещи ещё не привезли. Ночевали в каких-то бараках, где сколотили "нары", а вместо дна на спальные места постелили не доски, а брёвнышки. Тоня дома привыкла спать на перинке, а тут голые бревна, даже сверху нечего постелить, вещи то ещё не привезли. Промучилась она всю ночь, во сне лезла на подоконник, где поровнее, а воспитательница стаскивала её оттуда.
Лето было жаркое, ребятишки бегали купаться на речку через лес. Говорят, в лесу кто-то видел немцев, и все потом боялись выходить в то место.
К концу лета стали потихоньку разрешать эвакуацию жителям Ленинграда, и некоторые стали забирать своих детей из этого лагеря. Однажды приехала женщина, соседка бабушкиной семьи, за своими тремя дочерьми. Она передала , что Тонина мама приехать не может за ней, но если она хочет, то может поехать с ними. Но с вещами помочь женщина никак не сможет, своих то у неё трое.
Тоня решила ехать. Побежала собирать вещи. Глядь, а постельного белья нет нигде. Стали искать - оно у прачки в корыте. Если оставить, вдруг мама будет ругаться... Отжали бельё, сложили все в мешок от матраса. Он получился огромный и очень тяжелый, а бабушка в детстве маленькая и худенькая была.
-Тоня, останься, уговаривала воспитательница.
Но Тоня упрямая, если решила, то решила.
И они двинулись в путь. Кроме неё и женщины с тремя детьми, была ещё одна женщина, с которой много кто пошёл. Всего 25 человек. Шли по жаре, через лес, не издавая ни звука. Шли долго. Тоня плелась самая последняя, маленькая, с тяжелым мешком, по жаре. Когда объявлялся привал, она только-только успевала всех догнать, и все уже двигались дальше. Шли-шли, дошли до деревни. У крайнего дома попросили хозяина дать ведро для колодца. Попили, и надо двигаться до станции. И тут одна девочка, которая шла с младшим братом, сказала, что дальше идти не может, хочет отдохнуть, и на станцию с утра пойти. Женщина с тремя дочками тоже осталась в деревне до утра. Тоня совсем вымоталась, и приняла решение отдохнуть вместе с этой группой. Они ходили по домам, стучались с просьбой заночевать, никто не пустил. Начался небольшой дождь. Они все залезли под чьё-то крыльцо, укрывшись от дождя, и отрубились в обнимку с тюками. Настало утро. Женщина сходила узнала, когда следующий поезд. Пассажирского не было, их посадили на товарняк. А на станции им сообщили, что тот поезд, на котором уехали вчера их друзья, ночью разбомбили.
Проезжая мимо, они видели обгоревшие обломки вагонов. Людей уже не было. Выжил ли кто-нибудь тогда - бабушке не известно.
Вот такая история.
Могу еще рассказать, как Тоня вместе с мамой позже эвакуировались в деревню, а поезд накрыла эпидемия дизентерии.